Блокада в Налибокской пуще, вражеские засады, пытки в фашистских застенках, побег из эшелона, направлявшегося в Германию – такие испытания выпали на долю четырнадцатилетнего Кости Буякова.
…Второй год хозяйничали фашисты на белорусской земле, устанавливая свои законы. «Новый порядок» пришел и в деревню Невеличи. Сельчан под конвоем гоняли на работу.
Четырнадцатилетнего Костю Буякова заставляли работать на тракторе. Это было невыносимо – трудиться на ненавистных фашистов.
Костя решил уйти в партизаны. Он не пропускал ни одного разговора о появлении народных мстителей в соседних деревнях, о разгромах полицейских гарнизонов.
Когда же, наконец, партизаны появились в родной деревне, мальчик пошел к ним и, переходя от одного к другому, стал просить: «Дядя, возьмите меня с собой». Все его просьбы оставались безрезультатными. Последнюю надежду Костя возлагал на командира роты Сергея Лапина.
- Бери, парень, лошадей и гони за реку в лес, – приказал тот.
Так Костя Буяков появился в партизанском отряде имени Н.Н. Воронова бригады имени П.К. Пономаренко Барановичского соединения. Его друзьями стали отважные разведчики Саша Лабецкий и Володя Безмен. Вместе ходили на боевые задания, переживали блокаду в Налибокской пуще, голодали, хоронили боевых товарищей. Но никогда не слышали взрослые от паренька жалоб на невзгоды.
Костю оберегали от опасностей, но подросток хотел, чтобы к нему относились так, как ко всем. Изучил подрывное дело и добился, чтобы его зачислили в диверсионную группу.
В январе 1944 года подрывники Феликс Зинкевич, Андрей Ищук, Антон Лабецкий, Василий Громыко и Костя получили задание взорвать вражеский эшелон под Дзержинском. Они знали из донесения связного, что поезд должен пройти в полночь. Заложили под рельсы взрывчатку, стали ждать. Но эшелон не появился. Раздосадованные неудачей, продрогшие, возвращались подрывники с «железки». Решили устроить диверсию на шоссейной дороге Минск – Дзержинск. От хозяина явочной квартиры они позже узнали, что у моста подорвалась немецкая автомашина с офицерами.
Раним утром группа двинулась на базу. Не думали партизаны, что впереди их поджидает засада. Едва они въехали на пригорок, как справа раздалась автоматная очередь.
Не успели хлопцы отойти и полкилометра, как заметили, что их окружают гитлеровские лыжники в маскхалатах. Карателей было около семидесяти. Пятерым партизанам пришлось принять неравный бой. Они выбрали удобную для пулемета позицию.
Первым не выдержал Антон Лабецкий. Он ударил пулеметной очередью на голоса немцев. Лыжники залегли и открыли бешеную пальбу.
Первым погиб Антон. Не успел сказать последнего слова Андрей. Пуля скосила Феликса. Ранен Василий. Костя почувствовал режущую боль в ноге.
Отходили вместе с Василием Громыко. В суматохе они потеряли друг друга. Костя сгоряча выскочил из сосняка на поле. Здесь на него и навалились гитлеровцы. Скрутили. Посыпались удары….
Волоком за санями его притащили в деревню Мошница. Вечером перевезли в тюрьму. Здесь немецкий врач вынул пулю из ноги Кости. В камеру втолкнули раненого в голову партизана. Им оказался Антон Сорокач из соседнего отряда. Он тоже нарвался на засаду. Убил девять врагов и, может, ушел бы, но, раненый, свалился с лошади.
Ночью в камеру ворвались полицейские и стали истязать партизан. Костю положили ничком. Восемь-девять ударов он еще слышал, а потом потерял сознание. Антона били поленьями. Несколько дней после избиения партизаны не могли прийти в себя.
Никифор Филиппович, отец Кости, узнав горестную весть, собрал нехитрую снедь для передачи сыну и пришел в Дзержинск.
- Ему уже ничего не надо. С твоего бандита снимут шкуру и солью будут посыпать, - рявкнул охранник.
Но судьба Кости сложилась иначе.
Костю и Антона привезли в минскую тюрьму. Костя знал, что путь отсюда ведет в Тростенец. Здесь год назад был сожжен его двоюродный брат Иван Синякович.
Томительно тянулись дни. Допросы выматывали силы. Гноились раны, но партизаны мужественно держались на допросах. Как хотелось жить и мстить захватчикам!
Ребята почти уже не надеялись на спасение, когда однажды утром со скрипом открылась тяжелая дверь и фашистский прихвостень приказал выходить.
… Сквозь пелену облаков пробивалось солнце. Антона и Костю долго вели по заснеженным улицам. Наконец-то втолкнули в какое-то мрачное здание, битком набитое людьми. Присмотревшись, ребята решили: отсюда можно бежать. Но на следующий день всех спешно разбили по группам и пригнали на вокзал. Антон сообразил, что их повезут в Германию, на каторгу.
Конвойные закрыли двери товарняка, закрутили проволокой задвижки. В сумерки эшелон тронулся в сторону Дзержинска. Когда поезд простучал по стрелкам. Костя приступил к осмотру вагона. В туалете он нашел вентиляционную дырку – рука малость не доставала до задвижки. На помощь пришел Антон. Он просунул руку в отверстие, стал разматывать проволоку. Вот уже отброшена задвижка. Костя приналег на дверь. Вздох облегчения вырвался из его груди – дверь медленно, со скрипом подалась вперед. Только бы успеть! Вот-вот где-то должен быть мост, деревня Петковичи. Костя знал эти места.
Ребята один за другим прыгнули в темноту. Над головой грохотали вагоны. Промелькнули ярко освещенная теплушка с гитлеровцами и платформа с зенитными пулеметами.
Друг друга нашли, как условились, по пересвисту. Когда отползли на значительное расстояние от дороги, по-братски обнялись.
… На речушке, которую они переходили, уже таял лед. Где-то кричали петухи. Знакомыми тропинками к рассвету добрались до хаты связного Луцевича (Мельника).
Оставаться у связного было опасно. И они, прихватив пистолет и гранату, ушли в деревню Ледники, к родителям Антона. Скрывались на сеновале, в яме под полом. Но в Ледниках тоже стало неспокойно. Семья Сорокачей подвергалась большому риску, и Костя послал записку отцу. Апрельской ночью 1944 года, в последний раз распрощавшись с Антоном (вскоре Антон Сорокач погиб в бою), Костя Буяков пришел в родную деревню.
Полторы недели его убежищем был надежный тайник в родительском доме. Костя, опасаясь полицейских, покидал его только ночью. С нетерпением ждал вестей от Мельника. Наконец ему передали: у связного ночью будут люди из отряда. На явочной квартире Костя встретился с партизанскими разведчиками.
… В отряде посмотреть на «воскресшего» приходили все. Особенно радовался встрече Василий Громыко, который спасся по счастливой случайности после боя с лыжниками.
Партизаны жили ожиданием встречи с Советской Армией. Они активизировали свои действия в тылу врага: взрывали железнодорожное полотно, уничтожали эшелоны с техникой и живой силой противника. Во многих операциях участвовал и Костя Буяков.
… В сохранившихся садах расцветали яблони. Шла семнадцатая весна Кости, победная для страны. Друзья с почестями проводили его в школу младших командиров в Калужскую область. Только недолго довелось в ней учиться. На Дальнем Востоке оставался еще коварный враг. Маршевую роту, в которую зачислили Костю Буякова, спешно переправили в Маньчжурию. Правда, в боевых действиях участвовать не пришлось.
Весть о разгроме отборной Квантунской армии и капитуляции Японии Костя и его товарищи встретили ликованием.
Ушла в историю осень сорок пятого года, страна залечивала раны, одевалась в леса новостроек. И Костя Буяков нашел свое место в трудовой семье. Работал упорно, старательно.
В мирное время Константин Никифорович Буяков трудился в Минске в передвижной механизированной колонне № 75 треста строймеханизации БССР машинистом-бульдозеристом.
… Каждый год 9 мая бывший юный партизан надевает свои боевые награды: медали «Партизану Отечественной войны» ІІ степени, «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», и идет к Вечному огню. И тогда в широкоплечем мужчине можно снова узнать того кареглазого паренька, который шагал на параде партизан в 1944 году по освобожденному Минску.